В случае, когда сторона договора обращается в суд с требованием о понуждении к заключению договора другой стороны, обязанной заключить его, но уклоняющейся от исполнения этого обязательства, и это требование удовлетворяется, договор считается заключенным с момента вступления в законную силу соответствующего решения суда на указанных в нем условиях (п. 4 ст. 445 Гражданского кодекса). Согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации порядок рассмотрения споров о понуждении к заключению договора применяется и к случаям, когда на рассмотрение суда передаются возникшие при заключении договора разногласия (абз. 2 п. 38 Постановления Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 49; далее – Постановление № 49). Что возможно, если договор является обязательным или стороны своим соглашением предусмотрели урегулирование разногласий в судебном порядке (п. 1 ст. 446 ГК РФ).
Никаких дополнительных действий сторон: обмена документами, подписания единого документа и т. д. – после вынесения решения об обязании заключить договор или об урегулировании разногласий не требуется – условия договора содержатся в резолютивной части решения. Оно же направляется на государственную регистрацию, если договор подлежит регистрации (п. 42, п. 29 Постановления № 49 соответственно).
Представляется, что результатом урегулирования разногласий должно стать определение условий договора, устраивающих его стороны. Однако, как показало дошедшее недавно до ВС РФ дело, не все суды считают так.
Индивидуальный предприниматель Т. (далее – предприниматель), арендовавшая находящееся в муниципальной собственности нежилое помещение, обратилась к арендодателю – Комитету имущественных отношений Санкт-Петербурга (далее – комитет) – с заявлением о реализации преимущественного права на приобретение арендуемого имущества по цене, равной его рыночной стоимости (данное право субъектов малого и среднего предпринимательства закреплено в ст. 3 Федерального закона от 22 июля 2008 г. № 159-ФЗ; далее – Закон № 159-ФЗ). Комитет принял решение о продаже предпринимателю данного помещения за 10,5 млн руб. – цена определена на основании отчета Санкт-Петербургского государственного унитарного предприятия "Городское управление инвентаризации и оценки недвижимости" о проведенной оценке рыночной стоимости помещения – и направил ей проект договора купли-продажи арендуемого имущества, который от лица комитета подписало АО "Фонд имущества Санкт-Петербурга" (далее – фонд).
Предприниматель, не согласившись с указанной в проекте стоимостью помещения, самостоятельно обратилась в оценочную компанию "Э." и, основываясь на результатах проведенной оценки, направила фонду протокол разногласий, предполагающий снижение стоимости имущества до 4,1 млн руб. Фонд в заключении договора купли-продажи по такой цене отказал, сославшись на то, что изменение цены продажи объекта недвижимости не входит в его компетенцию. После этого предприниматель обратилась в суд с требованием о признании рыночной стоимости, установленной на основании отчета об оценке, проведенной по запросу комитета, недостоверной и обязании комитета в лице фонда заключить договор купли-продажи арендуемого помещения по цене, соответствующей рыночной стоимости, которая будет определена в ходе рассмотрения спора.
Cуд квалифицировал данный спор как спор об урегулировании разногласий, возникших при заключении договора, который должен быть заключен в обязательном порядке. Назначенная для проверки отчета о проведенной по запросу комитета оценке рыночной стоимости объекта недвижимости судебная экспертиза – отчет согласно ст. 12 Федерального закона от 29 июля 1998 г. № 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" (далее – закон об оценочной деятельности) признается документом, содержащим сведения доказательственного значения – показала, что отчет соответствует требованиям законодательства, стандартам и правилам оценочной деятельности. На этом основании суд сделал вывод о достоверности указанной в отчете стоимости арендованного помещения и, учитывая, что в таком случае установление иной стоимости объекта в ходе судебного заседания невозможно (ст. 13 закона об оценочной деятельности), обязал комитет заключить с истцом договор-купли продажи обозначенного помещения по цене 10,5 млн руб. (решение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 10 марта 2017 г. № А56-25899/2016). Суды апелляционной и кассационной инстанции, куда обратилась предприниматель, по-прежнему не соглашаясь с установленной ценой объекта, поддержали выводы суда первой инстанции (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 24 июля 2017 г. № 13АП-10894/2017, постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 22 ноября 2017 г. № Ф07-11739/2017).
После этого комитет направил предпринимателю письмо с предложением обратиться в фонд для оформления договора и указанием на то, что с момента вступления в законную силу решения суда у нее возникла обязанность по внесению первого платежа по договору. В ответном письме предприниматель указала, что отказывается вносить платеж, поскольку не заключала и не подписывала договор. После направления предпринимателю аналогичного повторного письма, ответа на которое не последовало, комитет, полагающий, что договор является заключенным с момента вступления в силу решения суда по спору об урегулировании разногласий, обратился в суд с иском о взыскании с предпринимателя штрафа в размере 10% от цены продажи объекта (1,05 млн руб.), предусмотренного договором на случай просрочки оплаты первого платежа по договору, превышающей 10 календарных дней и признающейся отказом покупателя от оплаты объекта.
Суд подтвердил, что в случае урегулирования разногласий сторон относительно условий договора в судебном порядке договор считается заключенным на условиях, указанных в решении суда, с момента вступления в силу этого решения, сославшись, правда, на п. 4 ст. 445 ГК РФ, где говорится о рассмотрении исков о понуждении к заключении договора. Отвечая на довод предпринимателя о том, что договор ею не подписывался, суд указал, что в данном случае подписание или не подписание сторонами единого документа не имеет значения для определения момента заключения договора, и принял решение о взыскании с предпринимателя штрафа в пользу комитета в предусмотренном договором размере (решение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 9 июля 2018 г. № А56-52992/2018). Позиция предпринимателя, изложенная при обжаловании данного решения, – о том, что п. 4 ст. 445 ГК РФ в рассматриваемом случае не может быть применен, так как в нем говорится о понуждении к заключению договора лица, для которого это заключение является обязательным, а она таковым не является, а значит, имеет место нарушение принципа свободы договора и навязывание договора (ст. 421 ГК РФ), не была поддержана вышестоящими судами. Решение суда первой инстанции было оставлено в силе (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 5 октября 2018 г. № 13АП-22323/2018, постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18 декабря 2018 г. № Ф07-15841/2018).
Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ, куда предприниматель обратилась с жалобой на обозначенные судебные решения, пришла к выводу о неправильном применении судами норм материального права.
Напомнив, что договор считается заключенным, если стороны достигли соглашения по всем существенным условиям договора в требуемой в подлежащих случаях форме (п. 1 ст. 432 ГК РФ), Суд отметил, что предприниматель неоднократно указывал на отсутствие воли заключать договор на предложенных комитетом условиях, представляя возражения относительно выкупной цены помещения, которая является существенным условием договора купли-продажи. Содержащиеся в п. 42 Постановлении № 49 разъяснения действительно подтверждают, что и в случае рассмотрения иска о понуждении к заключению договора, и при урегулировании разногласий, возникших при заключении договора, в судебном порядке договор считается заключенным с момента вступления в законную силу решения суда и на определенных им условиях, и никаких дополнительных действий сторон, в том числе подписания договора, для этого не требуется. Однако все существенные условия договора должны быть указаны в резолютивной части судебного решения, а в рассматриваемом деле в нем содержалось только условие об обязании комитета заключить с предпринимателем договор купли-продажи помещения по цене в 10,5 млн руб. Условий об обязанности предпринимателя по заключению данного договора и уплате им штрафа при отказе от оплаты покупки в решении суда не содержалось, поэтому соответствующих обязательств у предпринимателя не возникло, подчеркнул Суд.
Ссылки же судов на п. 4 ст. 445 ГК РФ, предусматривающий возможность понуждения к заключению договора стороны, для которой он является обязательным и уклоняющейся от его заключения, в данном случае неправомерны, отметил ВС РФ. Согласно закону лицом, обязанным заключить договор купли-продажи государственного или муниципального имущества при реализации субъектом малого предпринимательства преимущественного права на его выкуп, является уполномоченный орган, а предприниматель вправе отказаться от заключения договора (ч. 6 ст. 4 Закона № 159-ФЗ). Поэтому признание такого договора обязательным для предпринимателя является навязыванием ему договора, что недопустимо.
На основании вышеизложенного Суд указал, что договор купли-продажи помещения между сторонами не заключен, никаких обязательств по его оплате у предпринимателя не возникло, и отменил решения нижестоящих судов об удовлетворении требований комитета о взыскании с него штрафа (определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 29 августа 2019 г. № 307-ЭС19-3613).